Это не собака воет на покойника, это воет сама Смерть.
Нина не находила себе места. Муж ушёл. Ушёл к этой проклятой Валентине. После стольких прожитых лет! Тоска и безысходная горечь съедала душу. Нина которую уже ночь не могла спать. И сегодня женщина не могла уснуть, уже час лежала в постели с открытыми глазами.
Вдруг вскочила, накинула бордовый халат, который ей дарил её Витя, всунула босые ноги в резиновые шлёпки и выскочила на улицу, в тёплую осеннюю ночь. Женщина решила дойти до дома разлучницы, посмотреть в окна — как они там, как живут, что происходит. Порыв женщины был спонтанным и глупым, но ноги сами несли к тому дому.
Почти во всех домах света не было, время позднее, люди спят. И только в окнах двух рядом стоящих горел свет — тускло пробивался сквозь задернутые шторы в доме разлучницы Валентины и ярким светом лился из больших окон её соседа, старика Митрича, тот сильно болел, дочь за ним ухаживала, и по всем ночам в его окнах горел свет.
Проходя мимо Нина заметила, что у старика даже занавески не задёрнуты. Женщина вошла в незапертый полисадник соперницы и заглянула в окно. Они были закрыты шторами, ни черта не видно, но сквозь узкую щёлочку между ними Нина всё же разглядела благоверного со своей новой любовью.
Чай чтоли пьют? Нина прильнула к стеклу, пытаясь разглядеть лицо мужа, найти в нём хоть каплю тоски и сожаления. Она потеряла счёт времени и неизвестно сколько простояла так. Но вскоре свет в окне погас, что привело женщину в себя.
Повернув голову, она вдруг увидела, что под окном Митрича тоже стоит женщина! Кто бы это мог быть? Нина беззвучно прильнула к стволу старой яблони, росшей в полисаднике и только потом стала разглядывать негодяйку, подглядывающую в окно умирающего старика.
Женщина была среднего роста, худенькая, в белом толи платье, толи сорочке с длинным рукавом, её волосы были длинными и такими же белыми как платье, и кожа, кожа была такого же цвета! Нину словно пробило током — женщина была слегка прозрачной?! Призрак?!
Всё происходило в считанные секунды. Незнакомка слегка повернула лицо и Нина при ярком падаюшем из окна на него свете увидела — вместо глаз на лице было два огромных чёрных пятна, и рот… это была широко открытая чёрная воронка в форме буквы
О, будто это создание хотело что-то произнести, но молчало. Нина, не веря в происходящее, стояла, вцепившись в ствол дерева не в себе от страха, она не чуяла ни ног, ни рук от увиденного, даже сердце будто перестало стучать, чтобы не выдать себя.
Она забыла и про Витеньку, и про разлучницу, лишь не моргая смотрела на белую женщину у окна Митрича. И вдруг та закричала. Нет, это был не крик. Это был животный вой, горький, невыносимый и страшный. Пёс Митрича заскулил и загремел цепью в будку.
Нина от ужаса ещё крепче вцепилась в дерево, чтобы не лишиться чувств и зажмурила глаза. Через несколько секунд она услышала звук хлопнувшей двери, вой прекратился, а затем раздался грозный оклик дочери Митрича на собаку:
— Джек, а ну ка прекрати выть!!!
Нина открыла глаза — женщины под окном старика не было, исчезла. Нина не могла пошевелиться от страха и тронуться с места ещё минут десять.
Не помня как добралась домой Нина сначала включила свет во всех комнатах, потом ей стало казаться, что тот призрак смотрит на неё, как на Митрича в ярко освещенной комнате, и она наоборот выключила свет, поплотнее зашторив окна, спрятавшись в полной темноте. От пережитого стресса женщина впервые за много дней после ухода мужа вдруг заснула.
Утром Нина о муже почти не думала, переваривала другое. Всё увиденное ночью казалось Нине дурным сном. Или просмотренным фильмом ужасов. Ну не может это быть реальностью. Тут пришла новость — Митрич ночью умер.
Нина обмерла от осознания — она видела под окном старика саму Смерть, оплакивающую уходящую жизнь.
